Наш портал уже писал о приключениях Ольги Туляковой в Иерусалиме и Вифлееме, сейчас - о том, как её встретила глубинная Палестина и Фавор.
Всё глубже в Палестину
Вифлеем к европейцам относится доброжелательно. Сами арабы изготавливают и продают разные христианские сувениры, зазывают в свои лавочки, предлагают экскурсии, держат отели.
Но мне хотелось побывать в 8 километрах от Вифлеема, посмотреть пустыню и древние монастыри. Как там ко мне отнесутся я не знала. Побаиваясь местных водителей, пошагала пешком, но устав идти, решилась поднять руку. Опыт оказался удачным – я смогла объясниться с водителем, он не пытался меня украсть и вообще вёл себя дружелюбно.
Монастырь св. Феодосия, куда я ехала, стоит прямо у дороги и кажется настоящей крепостью. В поисках входа я завернула за угол и ахнула – передо мной до самого горизонта струились мягкие белые холмы ближневосточной пустыни.
«Крепость» оказалась заперта, и я отправилась дальше. Автостоп становился всё хуже - дорога к следующему монастырю упирается в пустыню, поэтому по ней никто не ездит. Вдруг на «встречке» остановился джип, и водитель спросил куда я иду. Выглянула жена, потом бабушка Нада. После того как им не удалось меня отговорить они развернулись и сказали, что сами отвезут меня в монастырь св. Саввы, а потом - в Вифлеем, куда и ехали. Мне их отговорить тоже не удалось.
И этот монастырь был закрыт, но даже издали производил впечатление. Он стоял в бескрайней, голой пустыне, прилепленный к скале, будто сам сделанный из скалы и дышал неподдельной древностью.
Колоритный Хеврон
Осмелев, на следующий день я отправилась за 25 км от Вифлеема - в Хеврон. Хоть машин на дороге было мало, но автостоп замечательный - первая же попутка довезла до места.
За окнами мелькали холмы, поля и сады оливок, за рулём сидел молодой араб по имени Хэшим. Он оказался состоятельным палестинцем – мог себе позволить несколько раз в год летать в Юго-Восточную Азию, Турцию, Европу. Со мной общался очень корректно и позже писал по-восточному витиевато: «Где ты сейчас? Ты хочешь пойти к нам, чтобы увидеть тебя, моя сестра?».
В центре Хеврона я была почти единственной, шла по его улочкам и удивлялась. Кажется, в нём живут так же, как тысячи лет назад, в таких же домах и одеждах. Перекрыв всю улицу деревянными повозками, продают овощи; сидя в лавочке с сувенирами, зазывают покупателей; на больших подносах разрезают разноцветный лукум; в маленьких мастерских делают из стекла фонари и вазы.
Из-за того, что иудеи и мусульмане периодически устраивают друг другу теракты, центр Хеврона огорожен, его охраняют израильские КПП. У одного из них молодой араб предложил экскурсию по «той» части города – оказалось он причастен к гуманитарной палестинской организации.
На Палестинском фронте без перемен
В тот день я ощутила себя героем фильма про войну. Теперь я знаю, что чувствует человек, проходящий через КПП с вооруженными военными. Каково это, видеть вокруг себя решётки и колючую проволоку. Как умирает жизнь в городе, когда его разделяют бетонной стеной. Как выглядят кварталы после бомбежки. И как живут люди в условиях оккупации.
Израилю тоже достаётся от арабов, но я вижу, что он развивается, у детей там есть будущее, а на Палестинских территориях наоборот. Все те, кого я видела в Палестине не имеют права посещать Иерусалим, хотя он всего в 15 км. Поэтому, чтобы попасть в аэропорт арабы едут в соседнюю Иорданию. А при выезде с Палестинских территорий (которые окружает и контролирует Израиль) они обязаны платить 100 шекелей (2300 руб).
При въезде в гости к палестинцу в израильском аэропорту вас могут не пустить и депортировать ближайшим рейсом, а перед этим посадить в изолятор. Если вы хотите или уже вышли замуж за палестинца, готовьтесь к сугубым проверкам на границе, отказам во въезде, психологическому давлению. Если пограничники увидят у вас в соцсетях арабских друзей или палестинские фотографии, могут быть проблемы при повторном въезде в Израиль…
И это только то, что я узнала за два дня, а что здесь на самом деле творится и подумать страшно. Когда я шла по Хеврону после посещения разрушенного района, то удивлялась, как местные жители могут улыбаться? Мне от увиденного хотелось плакать.
Беня, Лио и «стволы»
Вечером я вернулась в Иерусалим и немного придя в себя двинулась на север страны, в г. Назарет. Добиралась долго, утомительно, на множестве перекладных. Кто меня только не подвозил! И ортодокс с пейсами, и израильский эфиоп, и нерелигиозный еврей. Вообще это была безумная идея – ехать вечером за 200 километров и надеяться ещё что-то посмотреть.
Уже в темноте, пешком (последние километры никто не останавливался) я добралась до Назарета. В придорожном кафе арабы бесплатно налили мне чай и поделились интернетом. А прямо из кафе меня забрал израильский меценат Лио, бесплатно принимающий иностранцев.
Лио – казахстанский еврей, в Израиль переехал давно, и говоря со мной удивлялся, что ещё помнит русский. Выходя из пикапа, он захватил чехол, в котором, ясно просматривались очертания ружья… Однако вечер закончился мирно – разговорами и анекдотами, которые травил Лио и его друг Беня – дагестанский еврей, хоть на вид и чистокровный горец.
В комнате в чехлах лежали два «ствола» и приборы ночного видения, но ребята оказались не террористами, а рейнджерами национальных парков.
Святой Фавор и спорные Голаны
Мне очень повезло, что Лио - рейнджер на знаменитой горе Фавор и ему нужно там проверить охраняемые крокусы. На Фаворе моя душа наконец отдохнула - от палестинских впечатлений, от утомительного автостопа. Под ногами зелёная трава, сверху кроны сосен - очень похоже на Россию. Только у нас в середине декабря так не бывает.
С горы видна долина с лоскутами пашен, садов и посевов. Лио говорит, что это Нижняя Галилея, самая зелёная часть Израиля. До репатриации евреев здесь было болото. Лишь когда первые поселенцы высадили эвкалипты, его удалось осушить. «Нам давали негодные земли, мы над ними трудились и сейчас они плодородные, но приходят арабы и говорят, что это их земля». Я не спорю, хотя после Палестинских территорий и сочувствую арабам. Неприязнь к Лио мне испытывать сложно – так много добра он сделал: бесплатно меня приютил, накормил, повозил.
Спустившись с Фавора, мы поехали в г. Тверию, а по пути - ещё в один охраняемый парк, проверить куропаток с газелями и… пугнуть браконьеров: всех встречных Лио останавливал и ненавязчиво расспрашивал куда они едут.
В Тверии у горы Арбель он озабоченно разглядывал разорванную проволочную ограду и следы копыт у ручья. Оказалось, арабы из соседних деревень никак не отучатся гонять сюда стада, хоть с 70-ых гг. и гора, и источник - охраняемая природная территория. Рядом находится Тивериадское озеро - большое, красивое, голубое. Но его я увидела лишь издали, ведь сегодня пермит заканчивается и мне нужно успеть покинуть Израиль.
За озером видны Голанские высоты, те самые, которые Сирия потеряла после Шестидневной войны. Лио рассказывает, как арабы вероломно напали в день еврейского поста и о победе израильской армии. При этом какой-то ненависти к арабам я в нём не замечаю. Мы тут же идём в арабское кафе, потому что там лучший в Тверии хумус, где добрый рейнджер угощает меня обедом из полдюжины блюд. А ещё через пару часов я перехожу из Израиля в Иорданию. Хорошо на Ближнем Востоке – всё близко!
