Вице-президент МТС — о возможностях пробивать стены в бизнесе
Сначала у тебя нет денег на клининг и ты моешь полы в офисе, а потом твоя компания становится рублевым единорогом. Думаете, что это невозможно? Это реальная история вице-президента МТС Александра Ханина. Спикер рассказал о том, как из студента, продававшего соковыжималки на третьем курсе, превратиться в гендиректора компании MTS AI.
Справка: Выпускник МГТУ им. Баумана Александр Ханин в 2012 г. основал с партнерами компанию VisionLabs, создающую разработки в области распознавания лиц. В январе 2020 г. сменил пост генерального директора на председателя совета директоров. С октября 2020 г. — вице-президент по искусственному интеллекту ПАО «Мобильные ТелеСистемы» (МТС), генеральный директор компании MTS AI. Годовая выручка портфельной компании VisionLabs превышает 1,1 млрд руб.
Детство и учеба в Бауманке
Я родился в Невинномысске, небольшом провинциальном городе в Ставропольском крае с теплым климатом, чего мне не хватает в Москве. С самого детства увлекался робототехникой, любил конструировать. В 90-е гг. вместо LEGO были советские железные конструкторы с гаечными ключами и отвертками, из которых я собирал разные механизмы. Вообще детство было веселое: я был предоставлен сам себе, часто искал клады, делал опасные опыты, бегал по стройке, взрывал карбид и ходил на рыбалку. На лето меня отправляли в деревню к бабушке и дедушке, где многому научился: строить шалаши, копать землю, косить траву — на территории в 50 соток было чем заняться. У моих московских друзей жизнь была гораздо спокойнее.
В школе я учился в гуманитарном классе по профилю иностранные языки, основным из которых был испанский. К 10 классу мне надоело писать сочинения и изложения, решил кардинально поменять свою деятельность и поступил заочно в физико-техническую школу при МФТИ.
В 2005 г. я переехал в Москву, где не было ни родственников, ни друзей. Поступил в Бауманский университет и получил общежитие на Яузе. Жили втроем с однокурсниками в комнате 16 кв. м. Первую зиму было очень холодно, потому что в окнах оказались щели. Временами при температуре -35 градусов мы даже спали в одежде: это когда утром просыпаешься, хочешь заварить чай, а вода в чайнике замерзла. Сетка на железной кровати была провалена, поэтому я нашел ненужную входную дверь, положил на кровать и спал на ней. Успокаиваю себя, что это было полезно для позвоночника. Зато дешево, общежитие стоило 365 руб. в год при ежемесячной стипендии первокурсника в 580 руб.
Переезд в Москву для меня был вызовом — всегда горел спортивный интерес добиваться чего-то нового. На фоне однокурсников — выпускников математических лицеев — я один был белой вороной из гуманитарного класса, который занимался с репетиторами. В то время как другие студенты ходили в бар отдохнуть, мне нужно было наверстывать программу, чтобы не чувствовать себя отстающим.
Параллельно приходилось работать с четверга по воскресенье. Обычно я просыпался в 6 утра, шел на бокс в спорткомплексе на другом берегу Яузы, к 8:30 возвращался на пары. Учился по 5-6 пар в день, включая субботу, делал домашнее задание и шел на работу. Приходилось заниматься торговой деятельностью, работать промоутером в магазине, официантом и др. К третьему курсу я стал опытным продавцом соковыжималок и кухонных комбайнов и в 2007 г. зарабатывал порядка 90 000 руб. при стипендии в 600 руб. Одногруппники не завидовали, они на меня работали.
Дело безумцев
Недавно нашел свое сочинение, написанное в третьем классе на тему «Что бы я сделал, если бы был волшебником». И там я говорил, что заменил бы роботами труд техничек, грузчиков и других людей с тяжелой, монотонной работой. Сегодня в компании мы постепенно к этому идем.
Когда я ездил по выставкам и конференциям, где демонстрировали роботов, было большое разочарование, что это абсолютно глупые машины на пульте управления. То есть дорогая игрушка для взрослых: ни мозгов, ни зрения, ни органов чувств. Мне казалось, что если дать роботу мозг и зрение (а это 80% органов чувств), решить эту задачу, то будет прорыв.
Группа единомышленников стала формироваться не сразу, сначала нужно было получить авторитет и экспертизу. Тогда на третьем курсе я выбрал специализацию «системы технического зрения», понимая, что в мире этого не хватает. Хотя направление было непопулярным, его выбрали всего несколько человек.
На пятом курсе я задумался о создании умного девайса с камерой, который будет распознавать окружающую обстановку. Изначально была некоммерческая идея сделать в Бауманке центр технического зрения как общественную организацию. Но про искусственный интеллект тогда мало кто говорил, нейронные сети считались делом безумцев. Сегодня это можно сравнить с людьми, которые подают заявки в Роспатент на вечный двигатель. В 2000-х во всем мире техническим зрением занимались порядка 3000 человек, многих из которых мы знали.
Ректор наше предложение выслушал, но решение не принял. Тогда мы с командой пошли в бизнес-школу Сколково и, организовав 4-5 презентаций, нашли двух бизнес-ангелов, которые дали деньги на проект. При создании VisionLabs в 2011-2013 гг. совокупный объем инвестиций, включая мои и инвесторов, составил 3,5 млн руб.
Рублевый единорог
На старте нас было четверо, и в течение первых двух лет мы жили очень бедно. Моя зарплата в VisionLabs составляла 5850 руб. — это половина ставки минимальной оплаты труда генерального директора. Мы по очереди мыли полы в офисе, потому что не было денег на клининг, зато был мотивирующий вид из офиса на Марфинское кладбище неподалеку от Сколково. Команда очень старалась, но в 2013 г. был кризисный период и основной состав ушел. Для меня самым сложным оказалось выдержать соблазнительные предложения по работе в международных компаниях. Но тогда меня всю жизнь мучил бы вопрос, а что было бы, если бы рискнул пойти своим путем. Лучше попробовать и прогореть, чем не попробовать. Это честно по отношению к себе.
Первый крупный контракт мы получили в 2014 г. на сумму 12 млн руб. от «Лето банка» (с 2016 г. «Почта банк». — Прим. ред.). К тому моменту команда расширилась до 8 человек, мы участвовали в тендерах, некоторые выигрывали даже у крупных компаний. Когда нам говорили, что тендер проигран, мы писали на электронную почту председателям правления с просьбой встретиться. Порядка 15% из них отвечали. Это заблуждение большинства предпринимателей, что к крупным фигурам невозможно пробиться. На самом деле барьеров нет — они в головах у людей. Сейчас многие бизнесмены готовы выслушать даже людей с улицы, ответить на email. Это просто проверка на IQ, сможет ли человек найти почту руководителя.
Все стартаперы хотят стать единорогом. Это не финансовая цель, многие воспринимают единорога как входной билет в клуб элитных предпринимателей. Пока мы стали рублевым единорогом. И эта деятельность дает возможность общаться с умными людьми, рядом с которыми чувствуешь себя никем и начинаешь тянуться, учиться. Когда я работал в компании, которая занималась бытовой техникой, и приходил с инициативой к работодателю, меня не воспринимали всерьез: «Какие роботы, есть соковыжималки, давай продавать их».
К нашим идеям с компьютерным зрением было много вопросов, нас считали безумными учеными, не умеющими делать продукты. Но со временем удалось показать прогресс и начать создавать продукты для бизнеса. В 2016 г. я привлек инвестиции у венчурного фонда Sistema Venture Capital (основан ПАО АФК «Система»). Мы нашли форму взаимодействия, в которой VisionLabs становится портфельной компанией ПАО «МТС».
Сегодня я больше предприниматель, потому что мой уровень как ученого бесконечно далек от актуального в мире. Утешаю себя тем, что где-то, пробивая стены, нахожу новые возможности для исследователей и разработчиков заниматься наукой, как теоретической, так и прикладной.
Технологичная столица
Раньше я много времени проводил в командировках, сейчас чуть меньше, но гулять по Москве особо некогда, на сон остается часов шесть. Люблю сам ездить за рулем, часто бываю в центре, могу позавтракать в «Dr.Живаго» или в «Кофемании», где провожу собеседования и встречаюсь с партнерами. Иностранных гостей иногда водим в ресторан «Сахалин».
Нравится тихий центр, Басманный район, где я прожил больше 10 лет. Студентами мы часто бродили по его улочкам, бывали на Поварской, Пятницкой, иногда пропадали на Ладожской, которая славилась разными пабами. Вообще, если походить по центру, Пречистинке и позаглядывать во дворы, можно найти много интересного.
Москва в 2005 г. и сейчас — это два разных города. Раньше повсюду была реклама, вывески казино, а сейчас это современный, технологичный и удобный город. Многих иностранцев удивляют мощь и величие широких проспектов, особенно когда приводишь их на Кутузовский, где 8 полос. Я побывал в большинстве столиц мира и вижу, что Москва по уровню комфорта сейчас даже лучше Токио. Из неудобств, конечно, дорожные пробки, но с ними борются.
Город сейчас существенно оцифрован. Думаю, многие москвичи уже оценили его удобства: сервис такси, разветвленная сеть общественного транспорта, возможность посмотреть в приложении приближение автобуса к остановке. За этим стоит большая информационная система, которая управляет движением транспорта, интервалами сигналов на светофоре и другими датчиками. Цифровизация – это прозрачность, поэтому многие ее боятся, и в бизнесе, и на производствах. Но основную опасность сегодня представляет не искусственный, а человеческий интеллект. В большинстве случаев сначала нужно принять управленческие решения, сделать кадровые изменения в компании. И после этого искусственный интеллект — как вишенка на торте.
